Николай Васильевич Златорунский[1] родился 6 мая 1873 года в семье священника Покровской церкви села Сосновой Мазы Василия Ивановича Златорунского и его жены Татьяны Евстафьевны. После завершения курса обучения в Саратовской духовной семинарии он поступил в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1897 году со степенью кандидата богословия. Из Казани он вернулся в Саратов, где начал свою духовно-учебную деятельность. 13 сентября 1897 года Златорунский становится преподавателем русского и церковно-славянского языка в 1-м классе Саратовского духовного училища. 3 (по другим данным — 9) октября 1901 года Николая Васильевича переводят на должность помощника смотрителя Балашовского духовного училища. Исправлял должность учителя церковного пения с 1 октября 1908 года по 1 июля 1909 года. 28 апреля 1911 года он был утверждён в должности инспектора Саратовской духовной семинарии. Во время прохождения должности инспектора Златорунский преподавал Священное Писание в 5-м классе.
Журнальным постановлением Съезда уполномоченных духовенства Саратовской епархии 10 октября 1913 года, утвержденным Его Преосвященством, ему «выражена сердечная признательность за педагогически мудрое и сердечное отношение к воспитанникам Семинарии». С 1911 года до революции Николай Васильевич ежегодно во время отпуска ректора семинарии исправлял его должность. В годы Первой мировой войны состоял Председателем Совета Саратовского Отдела Всероссийского попечения о беженцах. Член братства Святого Креста с 1913 года, а 14 июля 1915 года назначен председателем Комитета для заведования всеми делами по типографии братства.
К революции Златорунский был кавалером орденов святой Анны 2-й и 3-й степени и святого Станислава 2-й и 3-й степени, а также имел серебряную медаль в память двадцатипятилетия со времени восстановления в Бозе почившим Государем Александром III церковной школы. По табели о рангах Златорунский дослужился до чина статского советника (1909).
Жена последнего семинарского инспектора Руфина Ивановна (16 сентября 1878 — 17 ноября 1969) также происходит из рода Златорунских. Она — дочь протоиерея Ильинской церкви Саратова Иоанна Филагриевича Златорунского (см. о нём в тексте об Ильинском кладбище), а своему мужу она приходилась двоюродной племянницей. В связи с родством жениха и невеста, на их брак было выдано специальное разрешение Святейшего Синода. Жила семья в служебном помещении, находившемся на первом этаже здания семинарии.
В Саратове семья Златорунских жила прямо в здании семинарии (Мичурина, 92), занимая семь комнат на первом этаже в левом крыле (ближе к Провиантской). Семья их состояла из девяти человек: Златорунский с женой и семеро детей. У обоих супругов были музыкальные способности: Николай Васильевич играл на скрипке и пианино, Руфина Ивановна имела хорошее сопрано, иногда даже выступала в консерватории и была знакома с Рахманиновым. Сохранилось семейное воспоминание, когда для Руфины Ивановны «грузили рояль на телегу» и ездили с различными концертами, в том числе благотворительными. Было всё это, разумеется, ещё до революции.
Вскоре после издания декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, в феврале 1918 года, значительная часть инвентаря семинарского общежития была реквизирована. В здании «старой» семинарии разместили канцелярию Красного Креста и Саратовскую ученую архивную комиссию.
Ученый совет семинарии решил не опускать руки и отстоять свое учебное заведение, реформировав его, насколько это возможно. Концепцию создания духовной школы нового типа Златорунский публикует в «Саратовских епархиальных ведомостях»: «Церковь стала свободна. С нее снята государственная опека и теперь не на кого уже сваливать наши ошибки и недочеты». Реформой духовной школы, по мнению автора, необходимо заняться в интересах лучшей подготовки пастырей церкви, независимо от «реквизиционных экспериментов местной власти».
Педагоги решили пойти на компромисс и взять все лучшее из опыта светской специальной школы, а именно — практические занятия. «Только юноши, готовящиеся к ответственейшему из всех служений — пастырству, почти не видят тех кабинетов, лабораторий и аудиторий, где они могли бы практически научиться сострадательной, деятельной любви, как то: тюрем, больниц, богаделен, приютов для брошенных детей, слепых и калек, …не имеют командировок в целях практической подготовки к проповедничеству, миссионерству в приходы, расколо-сектантские селения, монастыри и пр.».
В конце апреля 1918-го малое епархиальное собрание командирует Златорунского в Москву, где был принят Святейшим Патриархом Тихоном. Его ходатайство о продолжении существования семинарии, поддержанное высшей духовной властью, оказалось в итоге безрезультатным. Большевики поставили своей целью любой ценой ликвидировать духовные школы.
В комиссариате внутренних дел был получен более чем расплывчатый ответ: «Что касается введения в курс духовных школ преподавания общеобразовательных предметов, возвращения православной церкви отнятого у нее духовно-учебного капитала в сумме 26 миллионов рублей, составляющего собственность 6000 работников духовной школы — то эти вопросы будут разрешены в непродолжительном времени особой междуведомственной комиссией». Те же «Епархиальные ведомости» приводят подробности трехнедельного пребывания ходатая в столице: «Нелишне отметить, что Н. В. убавился в весе на один пуд».
Саратовская семинария была закрыта, видимо, вскоре после начала красного террора (сентябрь 1918 года), а вместе с ним — массированной атаки на Церковь. Сын последнего семинарского инспектора Виталий Николаевич Златорунский (1909 — 2001) вспоминал, что окончательно семинарию закрыли в 1919 году, когда из здания на Малой Сергиевской выселили семьи инспектора (то есть Н. В. Златорунского) и преподавателей. После закрытия семинарии Златорунский некоторое время работал в епархиальном управлении, которое тогда находилось на Константиновской улице, а позднее стал регентом и псаломщиком саратовской Вознесенско-Сенновской (Митрофаниевской) церкви, где и прослужил вплоть до закрытия храма; семья жила в одноэтажном домике у церкви (ныне и церковь, и дом снесены).
Ещё два эпизода первых советских лет. В 1920 году на публичном диспуте с А. В. Луначарским, проходившем в «Народном доме» (здание бывшего «Ударника», Горького, 40), выступил Златорунский и, как утверждает семейное предание, победил заезжего коммуниста. В 1922 году ректором Саратовского университета стал С. Р. Миротворцев, который предложил Златорунскому занять в университете должность заведующего кафедрой русской словесности, однако последний по идейным антисоветским мотивам отказался.
Известно, что в 9 марта 1931 года было заведено дело на группу саратовского духовенства и мирян (всего 7 человек), среди которых были протоиереи Вячеслав Александрович Травинский, Николай Иванович Рахинский, Владимир Семенович Захаркинский, одним из обвиняемых по этому делу проходил Николай Васильевич Златорунский. Но осужден Н. В. Златорунский не был.
С мая 1940 года Н. В. Златорунский стал работать счетовым работником в «Главметизе», а вскоре после начала войны он скончался 13 июля 1942 года в возрасте 69 лет. Сын последнего инспектора Виталий Николаевич Златорунский вспоминал: «Из военных лет у нас был самым тяжелым 1942. В этот год у нас умерли мой отец Николай Васильевич, тесть Александр Андреевич, теща Татьяна Михайловна, племянник Лев и тетя Дуся. И всем пришлось копать могилы мне самому, так как в похоронном бюро копать было некому».
17 июля 2009 года в рамках епархиальной программы установки 29 крестов Православным похоронным бюро под руководством В. В. Теплова на могиле был установлен новый большой металлический крест с табличкой.
[1] Подготовлено по: Правление Саратовской духовной семинарии. Формулярный список о службе инспектора Саратовской духовной семинарии статского советника Николая Васильевича Златорунского // ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 7671. Л. 1-9; Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Ф.-Р. 6210. Д. 3013 (ОФ-2062); Материалам из личного архива семьи Софинских. Подготовил В. В. Теплов.
